Я почувствовала его аромат, как только он переступил порог. Как зверь чует хищника и бросается наутёк. Мне стоило бы убежать. Ведь, по сути, он был опасен.
Но именно его запах удерживал меня на месте, словно я была пленницей без решёток. Запах сигаретного дыма и Versace – Pour Homme, которыми он пытался его заглушить, но частично. А ещё снег и сырость, будто он нёс бурю в себе.
Он топнул сапогами о коврик, словно они чем-то его обидели, и передал куртку своей девушке, моей сводной сестре Элине. Она взяла её, не выказав и следа той улыбки, что была на её лице, когда они в последний раз навещали нас. Неужели это было два года назад? Она выглядела иначе. Худее.
Я даже не стояла в прихожей, а сигаретный дым, вырвавшийся из-под его куртки, уже обвивался вокруг моей шеи, угрожая перекрыть дыхание, если я не вдохну. Боже, как мне не хватало этой запретной нотки! Мой нос, как у ищейки, выискивал тех, кто, как и я, не смог легко бросить эту привычку, и я наслаждалась бесплатным уловом. Я поддалась, впустила дымные щупальца в лёгкие с глубоким, спокойным вдохом. Это стёрло месяцы мучений отказа от сигарет, но оно того стоило, когда мята и никотин проникли в мою нервную систему, смывая накопившийся праздничный стресс. Плечи всё ещё были напряжены, но я снова могла дышать.
Элина закатила глаза, сунув мне смятый ком куртки, когда проходила мимо.
«Даже не начинай», — бросила она. «Я сейчас просто не могу».
Не начинай что? Я знала, что лучше не лезть к ней с вопросами о её отношениях, и уж точно стоило держать рот на замке на Рождество.
Зачем, чёрт возьми, мы всё ещё надеваем маски и притворяемся, что друг друга любим? Я почти уверена, что все мы предпочли бы быть где угодно, только не здесь. Лично я мечтала оказаться в баре. Где все пьют и веселятся.
Спасибо за это Кириллу. Кириллу, который вошёл, пахнущий потерянными мечтами, и выглядел так, будто только что занимался чем-то весьма извращённым или всё ещё играет в походника. Мне это нравилось, он казался сексапильным, в духе «трахнуть в палатке где-то в глухом лесу».
Знала ли Элина, что он всё ещё курит? Должна была знать, правда? Если да, она бы точно не одобрила. Ведь единственное, в чём я была уверена насчёт своей сводной сестры, — это её неприятие всего сшитого по шаблону, особенно в моде, и её девиз «тело — мой храм».
«Я возьму куртку», — предложил Кирилл с энтузиазмом пса, которого ведут кастрировать. Он забрал куртку, и я кивнула, показав, где её повесить. Он был в этом доме всего раз, и он казался огромным, с закоулками, забитыми хламом или предназначенными для хранения чужого барахла.
«Прости за это», — сказал он. «У нас сейчас непростые времена».
Его голос был тяжёлым, словно пропитанным сожалением или чем-то слишком густым, чтобы проглотить. Живот сжался, несмотря на сигнал мозга держаться подальше. Он был занят, с этим своим манящим голосом и всем прочим.
«Ты не должен мне объяснять. Тем более извиняться. Особенно если у тебя найдётся сигарета, которую я могу взять».
Первая улыбка, которую я увидела на этом парне, слегка приподняла уголки его губ. Не совсем, но почти достаточно, чтобы казаться настоящей.
Он сунул руку в куртку и достал пачку сигарет, по которую я скучала не меньше, чем по самой привычке. Поднёс палец к губам, изображая тишину. Я не собиралась его сдавать. Я повторила жест и подмигнула.
Вот оно. Его кривая улыбка во всей красе. Я всегда удивлялась, что парень вроде Кирилла делает с Элиной. Он был её полной противоположностью, и не в том «смотри, как мы дополняем друг друга» смысле. Он был грубым, неухоженным. А она выглядела как отретушированный пост в Инстаграме даже, когда ходила за почтой. Она еще и ЗОЖница, которая не переносит даже мысли о том, что человек может курить сигареты.
Они познакомились на каком-то семинаре для любителей здорового образа жизни. Элина была там, чтобы продвигать свою органическую линию косметики, а он — чтобы оснастить свой свой старый автормобиль типа пикапа последними внедорожными шинами и гаджетами.
Он ушёл ни с чем, кроме её номера в кармане. По крайней мере, так она рассказывала в первый праздник, когда привела его домой. Тогда он едва вымолвил пару слов, предоставив Элине поведать их милую историю знакомства и последующий переезд через две недели.
Я всё ещё помнила ямочку на щеке моего отчима, свидетельство того, как он принял новость, что его младшая дочь сошлась с парнем, которого только что встретила. Он крепко сжал зубами внутреннюю сторону щеки, сдерживая отцовский порыв, который всё равно вырвался, как раз вовремя, чтобы испортить десерт. Как будто у него были на это права. Он женился на моей маме через месяц после встречи с ней. А через два месяца она была беременна моим сводным братом. Мне тогда было пятнадцать.
«Хочешь выскользнуть на улицу?» — спросила я Кирилла.
Его глаза блеснули озорством.
«Нас не хватятся?» — Он заглянул мне через плечо. Я проследила за его взглядом на кухню, где мой отчим, Элина и мой сводный брат Ник столпились, любуясь последним Айфоном Ника.
«Маловероятно. Пойдём. Это, возможно, наш последний шанс, пока буря не разразилась». Я не имела в виду настоящую, которая теперь колотила в дверь градом и льдом сильнее, чем снегом. Меня больше волновала буря, в которую превратится этот ужин.
Мы добрались до гаража, где злой ветер и лёд оказались лютыми врагами, которых мы не решились одолеть даже ради сигареты. Я приоткрыла дверь на боковую веранду ровно настолько, чтобы выпускать дым. Несколько бунтарских снежинок ворвались внутрь, прилипли к бетонному полу, пока температура не растопила их в маленькие лужицы.
«Я думала, Элина заставила тебя бросить». Это было скорее утверждение, чем вопрос, ведь она трубили о своём героическом подвиге на всю Инсту. Никому из нас не было дела до того, что она и Кирилл «вместе переходят на здоровый образ жизни к Новому году» или что-то в этом роде.
Он прикурил сигарету, уже зажатую у меня между губ, и наши взгляды встретились. Как я раньше не замечала, что один его глаз серый, как сланец, а другой тёмно-синий? Живот снова сжался, на этот раз послав волну жара через грудь прямо вниз, к моему лону.
Не очень круто, конечно. Ну не когда же он практически помолвлен с моей сестрой…
Сводной сестрой, кричала та часть меня, что не имела с ней родства. Я не собиралась брать на себя ответственность за эту девушку больше, чем требовалось. Эта часть меня, похоже, была похотливой шлюхой без стыда.
«Заставила. Но она потеряла право указывать мне, когда переспала с боссом. Ну, или когда я узнал, что она спит с этим самовлюблённым ослом». Он прикурил свою сигарету и глубоко затянулся, закрыв глаза. Выпустив дым, он посмотрел прямо на меня, видя сквозь моё удивление мою общую боль.
«Знакомо…», — сказала я, затянувшись и выпустив дым в снежную бездну. Я почувствовала, как внутри груди развязался узел, словно кислород, которым я дышала месяцами, был ядовит, а не привычка, от которой я пыталась — и, похоже, безуспешно — избавиться.
«Да, я заметил, что ты в этом году одна. Нет Марка?»
Я покачала головой. «Нет. Он с секретаршей. Мы с тобой пара терпил, не так ли?»
«Похоже на то. И прости. Знаю, она твоя сестра и всё такое. Не хотел вываливать это на тебя».
Я пожала плечами. «Сводная сестра». Это прозвучало так же, как в моей голове несколько минут назад, и жар перекинулся на щёки. Я попыталась улыбнуться легко, но почувствовала напряжение на губах. Каждый раз, произнося это слово, я вспоминала, почему Элина вообще здесь. Измена, уклончивость, последующая беременность. Яблочко от яблони недалеко упало, да? В любом случае, я не хотела, чтобы разговор пошёл в этом направлении. Боже, я ужасно флиртовала.
«Забыл об этом. Прости. Ладно, что случилось с Марком? Секретарша была до или после тебя?»
«Во время. И после, наверное. Ей лет типа 20… – слащавая блондинка и зрелый дядя…».
Кирилл прикусил уголок губ, стряхнул пепел в ветер.
«Чёрт, прости», — сказала я. «Знаю, между тобой и Элиной тоже разница в возрасте. Я просто имела в виду, что меня заменили более молодой моделью, и это бесит. Вам, парням, повезло. Вы становитесь благороднее, когда седина трогает волосы. Как Джордж Клуни. А женщины просто стареют». Я провела рукой по волосам, затянулась до конца медленного тления сигареты. Не хотела, чтобы она заканчивалась. Не была готова возвращаться внутрь. «Я несу чушь, прости. Не хотела обидеть насчёт твоего возраста».
Он покачал головой, сделал шаг ближе ко мне. Когда его рука потянулась и коснулась моей щеки, моё тело вспыхнуло. Его кожа была мягче, чем казалась, особенно учитывая, сколько времени он проводит на улице.
«Пепел», — сказал он. «Не хотел, чтобы ты обожглась».
Моя кожа горела там, где он её задел. Я задумалась, что бы это прикосновение могло сделать с остальной частью меня.
«Хах. Думаю, мы уже итак влипли, не думаешь?
«Точно подмечено». Но он рассмеялся, и, чёрт возьми, это звучало искренне. Он затушил сигарету, бросив её на кучу снега у гаража. Я сделала то же самое, представляя лицо отчима, когда он найдёт окурки весной. «Я все. А ты?»
«Я тоже, но...» — Я замолчала, не зная, как закончить. Я не могла сейчас смотреть Элине в глаза и держать рот на замке. После того, как она знала, через что я прошла с Марком, и как утешала меня? Я бы точно не смогла скрыть свои чувства к её изменам.
И, словно магнит, я ещё не хотела отдаляться от Кирилла. Общее разочарование тянуло меня ближе, но, оказавшись рядом, его запах — дым и мята — изменил природу моего влечения. Я хотела его, просто и ясно. Грудь налилась от похоти, каждая из них ныла по отдельности.
4 месяца без Марка были долгими, чёрт возьми. Последовавшая за этим засуха в свиданиях тоже не помогала. Может, поэтому я всё время представляла руки Кирилла на своём теле. Еще этот его запах...
«Но ты пока не хочешь возвращаться к семье, да?»
«Не сейчас. То есть, как она могла? Если я сейчас туда пойду...» — Я почувствовала дрожь в горле, как менялся тон почти до визга. Не знаю, почему я так остро воспринимала измену Элины Кириллу, кроме того, что это делало её лицемеркой. Она называла Марка двуличным ублюдком, когда мы с ней пили в сентябре. Я тогда только узнала, и даже бутылка Джек Дэниелса и все проклятия, что мы на него обрушили, не сделали мне лучше.
«Тогда давай не будем». Он достал ещё две сигареты и протянул мне одну. Я ухмыльнулась; наш маленький заговор усиливал моё влечение к нему. Он придвинулся ближе, чем раньше, на этот раз опершись рукой о дверной косяк над моим плечом. Щёлкнул зажигалкой, и маленький огонёк был далеко не так горяч на моей коже, как дыхание Кирилла.
Чёрт, я хотела попробовать ментол на его губах, обвить его рот языком и высосать дым прямо из его лёгких. Убить двух зайцев одним ударом.
Он не отстранился после того, как прикурил мне сигарету. Его близость напомнила моему телу о каждом дне, когда на нём не было мужских рук, дыхания, губ.
Напряжение в воздухе обвилось вокруг нас, проскользнуло между несколькими сантиметрами, что разделяли наши лица. С приоткрытой дверью было холодно, но дрожь, пробежавшая по мне, не имела ничего общего с погодой.
Не знаю, кто сделал первый шаг. Честно, не знаю. Всё, что я помню, — в одну секунду я затягивалась сигаретой, а в следующую его губы оказались на моих. Его язык дразняще раскрыл мой рот, и дым закружился вокруг нас, смесь наших выдохов. Он был на вкус точно таким, как и пах — именно таким, как я надеялась. Мята, дым и желание.
Поцелуй был жарким, только губы исследовали друг друга, пока наши руки всё ещё держали зажжённые сигареты в стороны.
А потом всё закончилось, сантиметры вернулись между нами, теперь ощущаясь как километры, после того как я его попробовала. Это не утолило жажду, а лишь усугубило её. Боль осела на моих всё ещё влажных губах, покалывала язык. Я хотела узнать больше, хотела знать всё об этом мужчине, запретном или нет.
Мои колготки промокли как доказательство того, чего я хотела. Когда зрение прояснилось, я заметила выпуклость в штанах Кирилла, которая, в общем-то, говорила о том же. Тогда почему мы остановились? Кроме очевидного, конечно.
«Прости, Мэкс». Моё прозвище, слетевшее с его языка, было как большой палец, прижатый к клитору — я захлебнулась влагой, думая, что ещё его язык мог бы заставить меня почувствовать. «Не знаю, что на меня нашло. Но я точно не хотел тебя обидеть. Просто... Просто, когда я вошёл и увидел тебя сегодня, я подумал, что всё, может, будет в порядке. А здесь, обмениваясь историями, я, ну, знаешь. Потерял контроль. Мне правда жаль».
Ну, крышка уже была снята с банки, так сказать. Нет смысла грешить наполовину. Именно эта мысль — и отчаянное желание попробовать Кирилла больше — заставило моё тело прижаться к нему, мои руки вцепились в его волосы, прежде чем я успела передумать.
Я втянула его нижнюю губу в рот, покусывая, чтобы утолить свою жажду. Следующий за этим стон заставил мои бёдра прижаться к его, мой таз ткнулся как можно ближе к его выпуклости.
«Господи, Марго. Мы правда можем это сделать?» — Его голос был прерывистым и неровным.
Я кивнула, уткнувшись в его шею, проводя зубами по чувствительной коже под мочкой уха, втягивая её в рот. Как я и сказала, я хотела попробовать его всего.
Я ногой захлопнула дверь за нами и прижала ладони к груди Кирилла, пока его спина не упёрлась в высокий шкаф, который мой отчим установил для своих «инструментов». Только мама и я знали, что он забит футбольными принадлежностями и всеми его трофеями из «славных дней» в университете, где он играл в защите футбольной команды. С тех пор, как он сюда переехал, он даже полки не собрал. Я решила, что это гораздо лучшее применение для шкафа.
Я приложила палец к губам, и он кивнул, соглашаясь. После этого я провела ладонью по его теперь уже полностью твёрдому члену, тёрла через джинсы, а другой рукой скользнула под его рубашку и закрутила его сосок между пальцами. Он зарычал, низко и тяжело. Я покачала головой — нет. Он должен быть тише, иначе мы не сможем это сделать. Попасться было нельзя.
Я расстегнула верхнюю пуговицу на джинсах Кирилла, спустила молнию, раздражённая слоем хлопковых боксеров, который отделял меня от того, чего я хотела больше всего. Члена Кирилла у себя во рту. Мой язык, пробующий его кожу, его желание, его сперму.
Я стянула его джинсы вниз, насколько позволяли грубые рабочие ботинки, которые он всё ещё не снял, и стащила бельё туда же. Его член вырвался на свободу, тёмные волосы вились у основания. Он был не очень длинным, но толстым, и я представила, как он заполнит меня позже этой ночью. Влага, пропитавшая мои трусики и колготки, теперь стекала по ноге. Чёрт, как же давно это было.
Я опустилась на колени перед Кириллом, мой трофей оказался на уровне глаз, и я ухмыльнулась, глядя на него снизу, пока мой язык кружил вокруг его головки.
«Господи, Марго. Это слишком».
Ещё нет. Я покажу ему, что такое слишком. Он пережил измену, и хотя мы, по сути, не были лучше, в нашей связи была особая сладость — это была месть, в которой мы оба нуждались.
Я обхватила член Кирилла рукой, мой рот последовал за ней. Он был солёным на вкус, с намёком на мяту от ментола, всё ещё остававшегося на моих губах. Он был чертовски великолепен. Моя рука и рот сомкнулись вокруг него, скользя по стволу, пока он толкался бёдрами. Я провела пальцем по области между его задом и яйцами, чувствуя дрожь от подавленного рычания, которое прокатилось по нему. Я пососала головку, позволяя капле его спермы задержаться на языке.
Я услышала, как открылась дверь в гараж, и моя рука, обхватывающая яйца Кирилла, почувствовала, как они напряглись. Я не выпустила его член изо рта, но замедлилась, проводя языком вдоль нижней кромки его пениса. Его ноги дрожали, но я знала, что нас скрывает нелепый огромный пикап, который мой отчим купил вместе с домом. Шина прятала нас от глаз. Главное, чтобы тот, кто там был, не обошёл машину спереди.
Я посмотрела на него, и его взгляд умолял меня. Он беззвучно сказал: «Остановись», но я покачала головой, насколько могла, с его членом, всё ещё наполовину во рту. Я сильно пососала головку, слегка задев её зубами.
«Кирилл?»
Чёрт. Элина. Я почувствовала, как в груди зарождается смех, когда представила, как она обходит гараж и находит своего парня, трахающего мой рот. Это было бы интересным разговором за оливье. «Господи, тут холодно. Пап, тебе надо поставить обогреватель в гараж или что-то вроде того». Её голос затих, и дверь закрылась.
Я почувствовала, как напряжение ушло с выдохом из груди Кирилла. Я выпустила его член изо рта, всё ещё влажный от моей слюны, и продолжила работать рукой, а свободной рукой стянула колготки к лодыжкам.
«Трахни меня», — велела я, развернувшись и опершись предплечьями на борт пикапа.
«Боже мой, Марго, ты такая горячая. Если бы я знал, что скучный семейный праздник может быть таким весёлым, я бы подготовился. Но у меня нет...»
«Это неважно. Я защищена». Я покачала бёдрами назад, танцуя голой задницей по его члену. Я провела задней частью своей киски вдоль его ствола, пока его руки не обхватили мои бёдра. Они скользнули под мою рубашку, обхватили мою грудь поверх кружевного лифчика. Когда он стянул тонкую ткань и сжал мою обнажённую плоть, я взвизгнула от удовольствия. Он был прав — кто бы мог подумать, что этот день станет чертовски весёлым.
Его головка дразнила мой вход, и я задрожала от жгучей потребности. Я хотела его внутри. Я толкнула бёдра к нему, заманивая его глубже. Тогда он взял контроль, вонзив свой член так глубоко, как только мог. Боже, какой он был толстый. Он не доставал до самых глубин, но растягивал меня, заполнял, что мог, и, чёрт возьми, это было в самый раз. Если бы он был ещё и длинным, это было бы слишком. А с этим я могла работать.
Я двигала бёдрами, позволяя ему скользить в моей теперь уже влажной киске, чувствуя каждую нервную клетку, будто его член был единственным, что могло их зажечь. Я застонала от наслаждения.
«Тсс», — напомнил он, прижимая палец к моим губам. Я втянула его в рот, посасывая. Он был толстым и коренастым, как ствол, который трахал меня сзади. Он вынул палец, слюна блестела на его кончике. Он прижал его к моему клитору и начал тереть медленно, а затем ускорился, подстраиваясь под ритм своих толчков. Я застонала, почти неслышно, но это было всё, что я могла сделать, чтобы подавить крик чистого наслаждения, который нарастал в груди, пока мои груди наполнялись желанием, а оргазм прокатился по животу и скользнул вниз.
Его бёдра бились о мою попу, прижимая мой таз к холодному металлу пикапа.
«Я близко», — предупредила я. Моя киска подтвердила это, сжимаясь вокруг его ствола.
«Я тоже», — прошептал он мне в спину. Жар его дыхания контрастировал с холодом стали снаружи моей киски. Всё это было испытанием на перегрузку чувств, и я наслаждалась каждой минутой.
Его член содрогнулся в оргазме, и тёплая жидкость стекла по моей ноге, пока его палец доводил мой клитор до собственного оргазма. Он обхватил мою талию и прикрыл рот ладонью, сделав ещё два резких глубоких толчка. Я вскрикнула в его руку, моя киска насытилась и пульсировала.
Он выскользнул из меня. Его влажный член всё ещё прижимался к моей попе, еще наполовину твёрдый, когда он наклонился надо мной, одна рука опиралась о пикап, а другая обхватила мою талию, рассеянно лаская грудь под рубашкой.
«Это было чертовски потрясающе, Марго».
Я кивнула, моё дыхание всё ещё вырывалось рывками, совпадая с пульсацией клитора.
«Скажи, что мы сможем это повторить сегодня».
«Сможем», — сказала я. «Знаешь, когда тебе понадобится перерыв на сигарету». Я рассмеялась, его вес давил на мою спину, но это не было неудобно. Жидкость всё ещё вытекала из меня.
«Так теперь это называется?» — спросил он, проводя пальцем между моими складками. Он потянул за клитор, сильно надавил большим пальцем. Я задрожала, когда новый оргазм нарастал вдвое быстрее первого. Господи, он точно знал, как заставить моё тело подчиняться, да?
«Думаю, нам стоит вернуться внутрь. Что скажешь?» — спросил он, убирая палец, оставив на нём смесь нашей влаги. Он вытер её о свою рубашку. «Чтобы я мог чувствовать твой запах за ужином».
Я рассмеялась и встала, натягивая колготки обратно на бёдра, которые были красными от его рук.
«Почему бы тебе не зайти первым, а я зайду через парадный вход. Я знаю секретный выход отсюда».
Он кивнул, затем наклонился и поцеловал меня, его язык ворвался в мой рот с той же страстью, что и до того, как мы переспали. Я снова захотела его, такая же обратная реакция, как раньше — чем больше мы делали, тем сильнее тяга. Это могло быть опасно.
«Увидимся скоро. И, эй, Марго?» — Он оглянулся на меня через плечо.
«Да, Кирилл?»
«У тебя есть планы через неделю? У меня предчувствие, что комната будет пустовать».
Я улыбнулась, и мои груди снова наполнились желанием.
«Думаю, мы что-нибудь придумаем. Давай обсудим это сегодня. Скажем, в полночь? У меня странная тяга к ментолу посреди ночи».
Он улыбнулся, подмигнул и послал мне воздушный поцелуй.
«Это свидание».
Я вышла через боковую дверь, из которой мы выпускали дым, впервые за годы ощущая праздничное настроение. Может, курение и не самая здоровая привычка, но на остаток ночи я решила, что риск того стоит.
