Три дня спустя она была неузнаваема.
Алиса выпрямила спину, расправила плечи и взглянула на себя в зеркало в полный рост. Атласное платье цвета шампанского облегало её фигуру, подчёркивая изгибы, о существовании которых она даже не подозревала. Грудь — кто бы мог подумать, что она может быть такой полной, упругой, когда её не стягивает спортивный топ? — приподнималась над декольте платья, а внимание к этому месту притягивала сверкающая капля бриллианта, скользнувшая на цепочке к ложбинке.
Она выглядела роскошно. Даже больше. Волосы переливались, кожа светилась, и, чёрт возьми, этот сатин, ласкающий её тело, будто сотней невидимых пальцев, заставлял её чувствовать себя… сексуальной. Желанной. Именно этого, вероятно, и добивались создатели всей этой иллюзии.
Филип вошёл в комнату, и дыхание Алисы сбилось. Видеть его в костюме — одно, но сейчас… Зачёсанные назад волосы, идеально подстриженная борода, идеально сидящий смокинг… От одного взгляда на него её соски напряглись, грудь налилась жаром. Когда он подошёл ближе, и сладковатый ванильный аромат окутал её, она едва не застонала. Господи, этот мужчина будто был сделан из другого теста.
Она всё ещё хотела стереть с его лица эту самодовольную улыбку. Забрать часть контроля обратно. Если бы только это не означало, что она даст ему именно то, чего, как она подозревала, он добивается. Но, чёрт побери, её тело не лгало. Оно отзывалось на него — на его голос, запах, присутствие. Хотя признаться в этом ему она бы никогда не смогла.
— Ты потрясающая, — сказал он.
Впервые она отчётливо уловила его акцент. Не просто неопределённую интонацию «человека не отсюда», а явный европейский оттенок. Французский или итальянский? Судя по их текущему местоположению, скорее первое.
— Ты имеешь в виду, что я выгляжу, как надо?
— А есть разница?
Он застегнул крохотную застёжку на её спине, после чего развернул её к себе лицом. Смотреть ему в глаза было всё равно что смотреть в солнце.
Кожа вспыхнула жаром в местах, где он её коснулся. Он был сильным. Уверенным. Доминирующим. И она понимала, что начинает поддаваться, играть ту роль, за которую он заплатил. Только вот… с куда большей готовностью, чем ожидала.
Алиса прочистила горло, убрала длинные локоны на одно плечо. Она вздрогнула, когда его палец скользнул по её голой руке.
— Куда мы идём сегодня? — Вчерашний вечер превзошёл все её ожидания, а ведь это был всего лишь ужин. Как после этого она могла вернуться в свою крохотную съёмную квартирку и к дешёвой лапше быстрого приготовления?
— Это сюрприз. Сегодня не бизнес. Сегодня… просто удовольствие.
Она прикусила язык, чтобы не съязвить о том, что сомневается, будто слово «развлечение» вообще есть в его лексиконе. Это было его самое щедрое предложение на данный момент, и мысль о том, чтобы на одну ночь забыть о бизнесе ради удовольствия, ей понравилась. Достаточно, чтобы тёплая влажность между её бёдрами выдала истинные желания.
Когда машина остановилась у клуба, и ритмичные басы отозвались в её груди, она не смогла скрыть удивления.
— Клуб?
Его улыбка, появившаяся в уголке губ, была такой же обезоруживающей, как всегда.
— Ты не любишь танцевать?
Она нахмурилась, её губы сжались в тонкую линию.
— Люблю. Но в этом платье? Почему ты не дал мне что-то менее формальное, если знал, куда ведёшь?
Его взгляд скользнул по ней, и рука повторила этот путь. Когда пальцы едва задели оголённую кожу у края её груди, она вздрогнула.
— Потому что я знал, как идеально оно будет на тебе смотреться. Пойдём.
Он подал ей руку, помогая выйти из машины, и не отпустил её, пока они не подошли к двери. Швейцар молча кивнул и тут же проводил их внутрь. Когда ладонь Филипа легла на её поясницу, её влажность стала ещё ощутимее. Теперь она понимала, зачем он выбрал платье с открытой спиной. Когда его большой палец скользнул под ткань, едва коснувшись верхней линии её ягодиц, она застыла.
— Давай, нам есть, на что посмотреть внутри, — его голос звучал одновременно как обещание и приказ. Она вдруг задумалась: а сколько ещё сюрпризов ждёт её впереди?
Страх, который она испытывала, подписывая контракт, уже не был таким удушающим. Его манеры, уважение к её границам — всё это помогало. Но даже теперь её сердце гулко билось в груди, зная, что он вполне может воспользоваться всеми пунктами их сделки. Однако вместе с этим сладкий трепет пробегал по её коже, приглушая тревогу. Она уже не была уверена, что не хочет, чтобы это произошло.
Они прошли через бар, пересекли пустой танцпол и оказались у закрытой приватной зоны в конце зала. С того момента, как они вошли, им не попался ни один человек.
— Что будешь пить? — спросил он, положив руку ей на бедро. Достаточно высоко, чтобы она поняла намёк.
— Водку с содовой, пожалуйста. Где все? Это место не пользуется популярностью?
— О, ещё как пользуется. Обычно надо ждать часа два, и даже тогда тебе нужно кого-то знать, чтобы попасть сюда.
— Тогда почему здесь никого нет?
— Потому что сегодня я купил его для нас.
Его пальцы крепче сжали её бедро, неспешно разминая напряжённые мышцы.
Она переваривала эти слова, чувствуя, как они разливаются тёплым шёлком по её обнажённым плечам. Она, которая не всегда могла позволить себе полноценные нормальные продукты на неделю, сидит сейчас в платье, которое стоит дороже всего, что она когда-либо зарабатывала. А этот человек мог просто взять и купить целый клуб ради одной ночи с ней.
Если бы не всё происходящее, она бы, наверное, возмутилась. Но пока… пока она только наслаждалась моментом.
Филипп щёлкнул пальцами, и официант тут же появился, принял их заказ. Когда тот ушёл, его внимание вновь вернулось к ней.
— Как я вижу, пока тебя все устраивает, не так ли?
Алиса молча кивнула. Разумеется, ее все устраивало. Посмотри только, во что она одета. Где они находятся. Эксклюзивный клуб в Париже, роскошный мужчина рядом. Это было похоже на сон, ставший реальностью.
— Я бы очень хотел, чтобы ты работала на меня, Алиса. Чтобы ты была доступна всегда, когда я в тебе нуждаюсь.
Она сглотнула. Во рту пересохло. Где, чёрт возьми, её напиток?
— А моя работа?
— Ты можешь её оставить, если хочешь. Если она приносит тебе радость. Если нет… Я уверен, моя зарплата компенсирует любые потери. И, конечно, я позабочусь о том, чтобы ты жила в квартире, которая больше соответствует моим вкусам. Чтобы, когда я приезжал, мог оставаться с тобой.
— Это безумие. Я не продаюсь, Филипп. Почему я? У тебя ведь мог быть кто угодно.
— Я хочу тебя. Ты… пробуждаешь во мне что-то лучшее.
Он прочистил горло, его палец лениво скользнул ещё выше по её бедру.
— Я понял это в первый же день, когда увидел тебя. Никто и никогда не осмеливался говорить со мной так, как ты. Мне нужна ты, Алиса. И готов за это платить.
Официант вернулся с их напитками, и она воспользовалась моментом, чтобы стряхнуть с себя тяжесть его слов. Что за чёрт?!
Ей нужно было время, чтобы всё обдумать.
— Давай поговорим об этом позже, пожалуйста. Сейчас… я хочу танцевать.
Она поднялась на ноги и легко скользнула на танцпол, её бёдра двигались в такт музыке. В каждом движении звучало обещание, приглашение — вопрос только в том, примет ли он его.
Но он не двигался. Только смотрел.
Ладно. Тогда она устроит ему шоу, которое он не сможет забыть.
Может, так удастся выбросить из головы его предложение. Быть его. На жаловании. Он вообще понимает, что просит невозможного?
И всё же… что-то в ней дрогнуло. Тепло разлилось низом живота, легкими толчками пульсируя в теле.
Часть её хотела этого. Хотела принадлежать ему. Навсегда.
Она плавно опускалась и поднималась в такт музыке, её руки скользили по ткани, сидящей на теле, как вторая кожа. С каждой песней её движения становились всё смелее, дерзкие, подчинённые чистому желанию. Её ладони легли на напряжённую грудь, горячую, полную страсти. Мысли о его предложении больше не казались такими невозможными, как двадцать минут назад.
Она повернулась к нему спиной, выгнулась, подставляя ему округлые бёдра, покачивая ими в ритме музыки. Было приятно чувствовать себя настолько свободной, ни о чём не думать, не заботиться о том, что скажут другие.
Когда сильные мужские руки обхватили её талию, она откинулась назад, прижимаясь к его крепкому телу. Её спина ощутила жар его груди, а чуть ниже… твёрдость, упирающуюся в поясницу. Длинный, твёрдый. Она задохнулась от осознания того, насколько он возбужден.
Его пальцы лениво заскользили вниз, скользнули по животу. Она почувствовала, как он движется ниже, и тонкая ткань платья стала единственным барьером между его рукой и её горячей кожей.
Что-то внутри неё щёлкнуло.
Она больше не думала. Подняла край платья, задрала его до бёдер, раздвинула ноги.
Он принял приглашение, запустил руку под ткань, медленно проведя пальцами вдоль её трусиков. Лёгкое движение — и один палец скользнул за кружевную кромку, коснулся её влажного входа.
Она ахнула, выгибаясь в его руки, её дыхание стало прерывистым, а желание охватило грудь, живот, разлилось жаром между ног.
Но он вдруг убрал руку. Платье мягко упало обратно, скрывая всё, что только что принадлежало ему.
Нет. Этого было мало. Она хотела его.
К чёрту разум, к чёрту сомнения. Она хотела, чтобы он взял её, так, чтобы она забыла, кем была до этого момента.
Филип схватил её за руку, его пальцы всё ещё влажные от её желания. Не говоря ни слова, он повёл её с танцпола обратно в их уединённый уголок.
— Неплохое шоу ты устроила для бармена, — его голос стал ниже, хриплым. — Но я хочу чтоб ты была только моей.
Она лишь кивнула, когда он задвинул плотные шторы, скрывая их от всех.
